Вера Оболонкина: "Задача детского канала - воспитывать толерантность"

Каким языком телеканал должен разговаривать с детьми? Какие проблемы стоит поднимать в детских передачах? Есть ли цензура на детских телеканалах? Об этом и многом другом – сегодняшний гость нашей рубрики "Интервью по пятницам" Вера Оболонкина, главный редактор детского федерального телеканала "Карусель".     Кабельщик: Я хотела бы начать издалека, с самого начала. Вы много лет делали телеканал "24 Doc".   Вера Оболонкина: Много - я бы не сказала, но сколько-то лет делали.   К.: В нашей отрасли всегда год идет за три. Хотелось бы спросить вот что: почему все-таки документальное кино так специфически живет и развивается на нашем рынке и почему эта ниша приживается, но с большим трудом? В ситуации, когда оно соединено с развлекательным или познавательным, как на Discovery, – оно более-менее выживает, но то документальное кино, которое тогда было заявлено на "24 Doc", - почему оно не выжило, на Ваш взгляд?   В. Оболонкина: Смотрите, я не могу сказать, почему оно не выжило в рамках новой структуры, в которой я уже не присутствовала; могу только предполагать. Но могу сказать, что документальное кино – это жанр очень нишевый. Другое дело – какой. Оно существует и развивается во всем мире. Вопрос в аудитории, в которую ты целишься, и где её искать. Очевидно, что в рамках платного телевидения какое-то очень клевое, модное и классное документальное кино – оно, скорее, имеет больший успех и большую аудиторию в интернете в наше время, будучи собрано в одном пространстве, но именно цифровом, то есть онлайн. А в рамках канала аудиторию найти очень сложно, собрать её. И тем более, когда существует цензура: в проекте "24 Doc" уже после меня была вообще полностью вычищена политическая документалистика, или остросоциальная - её просто не было. А у нас именно эта линейка очень сильно двигала наш канал в те времена. И было невероятное количество откликов от нашей аудитории, именно потому, что это актуальные темы, которые интересны были нашим зрителям, и они вызывали живой отклик. Это не говорит о том, что линейка об искусстве и культуре не вызывала интереса – конечно, вызывала, но самые острые вопросы, которые волнуют аудиторию, – это социалка и политика, они, конечно, вызывают гораздо больший и живой интерес. Плюс большая часть аудитории подобных проектов живет в интернете, и мы понимаем, что сейчас ряд документальных проектов неплохо развивается онлайн. Если взять Манского, который развивает свой сайт по подписке, вокруг "Артдокфеста" и документального кино, – да, это пока слабая история, но, тем не менее, она развивается и она растущая. Дальше все зависит от тех инвестиций, которые тому же Манскому удастся привлечь, но шансы большие. Если посмотреть на Netflix, то это огромная подборка документальных фильмов, и они финансируют невероятное количество документальных проектов, и, я думаю, не просто так.     К.: Российские онлайн-платформы также включают документалку.   В. Оболонкина: Они просто не очень финансируют, скажем так. А я говорю про большие компании, которые финансируют документальное кино, потому что они понимают, что оно вызывает интерес и дает какой-то прирост по аудитории, в том числе и платежеспособной.   К.: Если мы уже упомянули цензуру, насколько это серьезное явление на телевидении неэфирном? Потому что на эфирном – понятно, известно и не обсуждается, а на неэфирном?   В. Оболонкина: Я не могу сказать насколько, но думаю, что есть. То, чем я занимаюсь, детское телевидение, - в нем нет никакой цензуры, просто потому, что ни политические, ни социальные вопросы на уровне детей не поднимаются. Те каналы, к которым я не имею отношения, - мне сложно сказать. Предполагаю, что она, конечно, есть. В те времена, когда я занималась проектом "24 Doc", – нам тоже задавали вопросы и просили что-то снять, нам удавалось отбиваться, но пару раз и нам снимали проекты.     К.: Это самое главное сейчас, выходит на первый план. Но ведь, если говорить о детях, в разное время были разные проекты, которые довольно активно привлекали детскую аудиторию к обсуждению политических вопросов. Те же "100 вопросов взрослому" на "ТВ Центре", там очень активно дети обсуждали политические вопросы и демонстрировали удивительную информированность.   В. Оболонкина: Это уже не дети. Я бы сказала, что это подростки все-таки – это немного другая аудитория.   К.: То, что сейчас государство субсидирует ТАСС на создание не то телеканала, не то интернет-канала с информационной ориентацией на детей и подростков – это тоже говорит о многом. Вас это никоим образом не касается? Вы все-таки часть такого большого холдинга.   В. Оболонкина: Нет, потому что подобный канал изначально создается с прицелом на аудиторию подростков. Дело в том, что канал "Карусель", ориентирован все-таки на дошкольников и младших школьников. И в рамках этой аудитории никаких ни политических, ни социальных вопросов не поднимается, и у нас нет такой задачи, у нас есть задача занимать, образовывать и развлекать.   К.: Я в свое время видела у Вас в интервью интересную информацию – Вы обсуждали фокус-группы. И говорили тогда о фокус-группах и ориентации на зрителей. В этой связи такой вопрос: насколько целесообразно следовать зрительской аудитории, зрительским предпочтениям, или все-таки во главе угла должно стоять творчество самих продюсеров, создателей программ, режиссёров? Где та самая золотая середина? На что стоит ориентироваться в создании телеканала?   В. Оболонкина: Мы же все занимаемся не только социальной функцией – она, безусловно, есть, но, к тому же, это всегда еще и бизнес. Все телеканалы должны выживать либо за счет подписки, либо за счет рекламы и так далее. Если ты делаешь проект, который не интересен аудитории, то очевидно, что у него не будет перспективы, это какая-то конечная история. Поэтому ориентация на аудиторию, она крайне важна. Просто вопрос - какая твоя целевая аудитория, насколько ей соответствует твой канал и его бюджет.   К.: Разве детский канал, а особенно канал "Карусель", который в обязательном пакете, - он так сильно привязан к финансам?   В. Оболонкина: Детский канал "Карусель" – это большой федеральный канал, который живет не за счет подписки, а за счет рекламы. Он работает на широкую детскую аудиторию, на родителей с детьми - дошкольниками и младшими школьниками. Это довольно широкая аудитория и мы живем не за счет дотаций, а за счет того, что мы зарабатываем. В свое время, действительно, наши акционеры несколько лет вкладывали в развитие канала "Карусель". Он вырос и стал большим самостоятельным каналом с огромной аудиторией, соответственно, с большим пулом рекламодателей, с достаточно большими бюджетами. В этом году телеканал показал огромный рост. Если весь рынок падал, то мы росли, порядка 20%, а это очень много.   К.: Несмотря на то что детских каналов на рынке какое-то невероятное количество и за последний год запущено еще несколько детских каналов.   В. Оболонкина: Да, но большая часть этих детских телеканалов – это маленькие каналы.   К.: А что отличает маленький канал от большого?   В. Оболонкина: Во-первых, размер аудитории. Это контентное предложение, инвестиции в собственное производство. Если говорить о каких-то еще детских каналах, то большая часть из них платные. Потому что, в принципе, из больших эфирных каналов есть один-единственный официальный детский канал – "Карусель". Все остальное - каналы, на которых присутствует детская аудитория заметным процентом, но это семейные каналы. А канал "Карусель" на 100% детский, у нас лицензия детского канала, просто мы понимаем, что вместе с детьми нас очень активно смотрят родители, которым важно и интересно понимать, что смотрят их дети. Количество инвестиций в собственное производство на канале "Карусель" несравнимо выше, чем любой другой детский канал может себе позволить.   К.: Каким должен быть язык, которым вы говорите с современными детьми, с вот этим поколением "Z", которые не пользуются мышкой и родились в обнимку с компьютером, планшетом и прочими гаджетами? Уместно ли, что называется, "сюсюкаться" с ними?   В. Оболонкина: Все зависит от целевой аудитории: если у тебя аудитория дошкольников, то, соответственно, язык может быть близкий к "сюсюканью", в том числе. Дальше это уже вопрос личного восприятия: кого-то это раздражает, а кому-то, наоборот, кажется, что это нежно и мило. Но понятно, что разговор с дошкольниками совершенно другой интонационно и эмоционально, нежели разговор со школьниками и, тем более, подростками.   К.: Как сегментируется аудитория, с которой можно говорить таким языком? Все-таки телеканал имеет достаточно широкую аудиторию, особенно "Карусель".   В. Оболонкина: Мне кажется, что самое главное – это установить прочный контакт со своей аудиторией, установить взаимопонимание. И дальше ты в рамках отдельных проектов разговариваешь точечно с каждой частью этой аудитории: где-то ты разговариваешь с маленькими детьми, где-то ты разговариваешь с девочками младшего школьного и дошкольного возраста, где-то ты разговариваешь, общаясь больше с мальчиками дошкольного возраста, и так далее. Ты эту аудиторию сегментируешь, выбираешь определенный список тем для разговора и тональность этого разговора – это уже зависит от проекта. В рамках телеканала "Карусель" очень много разных тональностей, и много разных тем, и ряд аудиторий. В некоторых проектах у нас семейная аудитория, где мы пытаемся объединить и родителей, и детей, и всех вовлечь в наш некий общий разговор. В некоторых проектах мы обращаемся к маленьким детям, в некоторых телеканал разговаривает со школьниками. Когда мы говорим со школьниками, то тут чаще, соответственно, обращаемся чуть активнее, либо к мальчикам чуть больше, либо к девочкам, потому что уже происходит разделение по интересам, начиная с 8-9 лет и дальше, уже есть четкое разделение того, что интересно мальчикам и что интересно девочкам. Про "сюсюкающий" язык: у нас есть некий проект на канале, который мы адресовали родителям с маленькими детьми. Мы его сняли с одной замечательной актрисой и получили фидбэк от рекламодателей, которым предлагали партнерство по данному проекту: им показалось, что актриса недостаточно нежна и недостаточно "сюсюкается" с детьми. Потому что она ведет с ними разговор на равных, а им это показалось странным, есть такая российская специфика, в том числе. Рекламодатель хочет иметь нежную маму, которая "сюсюкается", если я правильно понимаю, что Вы вкладываете в смысл этого слова.   К.: Изучаете ли вы то, как делают такого рода программы в других странах? Я видела очень много мультипликационных каналов, но такого количества именно программ, ориентированных на детей, я не видела.   В. Оболонкина: О каких каналах Вы сейчас говорите? Смотрите, если говорить о каналах английских, CBBC и CBeebies, или немецком канале KiKA, - там огромное количество детских программ, а не только анимации. Давайте сравнивать с большими аналогами "Карусели" - там огромное количество проектов детских, которые иногда даже у меня, человека, работающего с детским контентом, вызывают удивление – а зачем взрослые так сильно кривляются? Есть некоторые прекрасные проекты, вызывающие положительные эмоции, а иногда можно увидеть проект, который вызывает много вопросов.   К.: Как Lazy Town, например?   В. Оболонкина: Нет. Lazy Town - очень популярный и успешный проект. Я сейчас говорю о конкретных каналах, которые заказывают под себя продакшн.   К.: Вы не так давно создали очень интересный проект, в котором дети рассказывают про музеи. Расскажите, пожалуйста, есть ли еще какие-то новые проекты, которые вы готовите в скором будущем.   В. Оболонкина: Во-первых, проект вокруг музеев будет развиваться, мы постоянно что-то снимаем. И в следующем году будем ездить по другим музеям. У нас несколько проектов, кроме проекта "Мой музей", который, кстати, выходит на канале "О!" и развивается там, и будет развиваться в нечто большее. У нас еще есть проект "Давайте рисовать!" – это очень старая программа, которой, как мне кажется, уже 8 или 9 лет, где мы детей учим рисовать, а заодно рассказываем что-то важное об искусстве или каких-то техниках рисования. Несколько лет назад мы сделали апгрейд этого проекта, и, собственно, с этого начался музейный проект - когда мы вместе с Пушкинским музеем сняли сезон "Давайте рисовать!", рассказывая о какой-то конкретной работе или направлении. Потом, после вот такого сюжета, познавательного и расширяющего кругозор детей, дальше в студии наши герои учат детей рисовать. Например, если мы до этого прослушали историю о таком течении, как пуантилизм, – соответственно, рисуем точками, объясняем, как можно создать свою картину в этом направлении. Мы начали с этого, мы сделали проект с Пушкинским музеем, сделали проект с Музеем современного искусства, с Третьяковской галереей, и сделали с "Гаражом". В следующем году будет сотрудничество с другими музеями и будет много разного: помимо того, что мы будем учить рисовать, мы еще будем рассказывать о том, как реставрируют картины, как вообще функционирует музей, как хранятся предметы искусства, как создаются копии, и еще много интересного.     К.: Вам дети пишут?   В. Оболонкина: Да, пишут, шлют рисунки, хотят участвовать в проектах, безусловно. И "Давайте рисовать!", наверное, получает наибольшее количество писем и рисунков. Рисуют все, и с большой радостью, и ребенку гораздо проще что-то нарисовать, чем писать письмо длинное.   К.: Какой максимальный возраст аудитории "Карусели" вы для себя отмеряете?   В. Оболонкина: Вообще, мы являемся лидерами по аудитории в возрасте 4-17. Но канал "Карусель" работает на аудиторию, скажем, до 11-12 лет – это мы четко для себя определяем, а в то же время мы понимаем, что у нас огромное количество зрителей и в возрасте до 4 лет. Просто измерения их не учитывают. Множество мам включают канал "Карусель" и сажают своих 2-3-летних детей к телевизору смотреть именно наши проекты и мультфильмы, которые у нас выходят.   Еще в отношении проектов – у нас есть проект, например, "Король караоке", который выходит у нас еженедельно: это некий конкурс, в котором дети соревнуются за корону, поют песни из популярных мультфильмов.     К.: Такой еще вопрос. Западные детские программы достаточно свободно могут заговорить о нетрадиционной сексуальной ориентации, которая у некоторых детей просыпается и в 7, и в 8 лет, - я, скорее, о гендерной принадлежности. На российском телевидении, особенно на подростковом телевидении, эта тема табуирована, хотя в книжках она встречается, и те же Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак её касались. Моя приятельница в Голландии говорит, что дочь её знакомых в 8 лет ощущает себя мальчиком. Я, правда, не спрашивала о наличии каких-то специальных передач для таких детей. Мы уже говорили о цензуре. Насколько вы ограничиваете себя в упоминании тех или иных тем, которые сейчас в обществе однозначно воспринимаются негативно? Насколько это, в принципе, могло бы быть проблемой и насколько вы часто с этим сталкиваетесь?   В. Оболонкина: У нас есть очень много важных тем, первоочередных, и наша задача – поднять их среди детской аудитории, научить детей правильно мыслить, думать, вести правильный, здоровый образ жизни, развивать их эмоциональный интеллект, что крайне важно. Очень много других, более важных вопросов, которые в этом детском возрасте стоят острее и перед родителями, и перед психологами, и, в том числе, перед продюсерами детского контента. Мы просто не создаем контента, который может быть каким-то образом цензурирован, потому что эти темы поднимаются позже. Кроме того, известно, что еще существуют культурные коды в каждой стране. То, что хорошо, нормально и принято в Германии и Голландии, является дурным тоном в России. И, например, в замечательном, прекрасном мультфильме "Маленькое королевство Бена и Холли", который, в том числе, идет на канале "Карусель", и это мегахит, очень классный мультфильм, который реально развивает эмоциональный интеллект ребенка, - там есть ряд мелких вещей, которые могут смущать некоторых родителей. Иногда мы получаем письма от родителей: "Какой кошмар, что у вас за мультфильмы показываются?". Или "Свинка Пеппа": там у папы-свина постоянно отрыжка, у детей это вызывает смех, а российским родителям это может не нравиться, но это просто про культурные коды. Да, конечно же, мы с вами при создании контента всегда следуем каким-то правилам, принятым в нашем обществе. Мы же не делаем контент для Голландии в данной ситуации, у нас контент, который, прежде всего, должен хорошо быть воспринят твоей родной аудиторией, а дальше, если он полетит и вылетит, и станет популярным где-то еще – это прекрасно.   К.: Вы же понимаете, что делать канал и быть полностью позитивным, учить светлому и прекрасному не выйдет?   В. Оболонкина: С детской аудиторией именно таким и надо быть. Мы постоянно работаем с командой психологов, особенно в рамках создания контента. Я сейчас говорю про "Первый канал. Всемирная сеть" и нашу команду, которая создает контент.   К.: У детей есть огромное количество проблем, которое их тоже волнует. Ведь "группы смерти" в социальных сетях неспроста откуда-то взялись?   В. Оболонкина: Вы сейчас говорите все время, апеллируя к аудитории немного старше. У нас неделю назад был разговор с Анной Скавитиной, это известный детский психолог, которая с нами сотрудничает активно. Она и читает наши сценарии, и обсуждает с нами важные темы, и пишет, в том числе, большое количество статей для родителей на сайте телеканала "О!". В том числе у нас была поднята тема в редакции как раз про смерть. Конечно же, дети, начиная с 5 лет и старше, они уже понимают, что человек, когда умер, – он уже не вернется, начинают это осознавать. И, в принципе, бывают какие-то редкие случаи, когда дети заканчивают жизнь самоубийством в столь юном возрасте. Я всю статистику не знаю, но думаю, что в основном на эту тему нужно и важно разговаривать с детьми старше 11 лет   К.: Я, к сожалению, сейчас подписалась на группу "ОПЕР слил" в Telegram. Я обратила внимание, что они раз в 2 дня публикуют сообщение о самоубийстве очередного ребенка, и это дети от 3 до 6 класса. В очень раннем возрасте дети выходят из окна 14 этажа. Если есть задача рассказывать о светлом и прекрасном – это понятная и нужная задача. Но насколько проблемы, реально серьёзные проблемы, возможно, даже самоидентификация детей, - насколько они находят место и вообще должны находить место на телевидении?   В. Оболонкина: Я думаю, что они должны находить, конечно же, место на телевидении, но не в рамках каких-то ток-шоу. Я слабо себе представляю, как запустить ток-шоу на канале "Карусель" – оно просто будет мимо для обсуждения, потому что любое обсуждение, оно, как мне кажется, для аудитории старше. Дети в возрасте до 11 лет еще не способны вести какие-то дискуссии, и, самое главное, чтобы эту дискуссию с ними вели в семье и в классе. Я пока не могу Вам ответить, какой проект можно создать на аудиторию младших школьников, который был бы превентивным или профилактическим в этом смысле. Те проекты, которые не навредят ребенку, не наведут его на мысль о том, стоит ли жить, которые будут поддерживать его позитивное отношение к жизни и веру в будущее – это крайне важно.   К.: Может быть, такого рода разговоры имело бы смысл вести в детских каких-то телесериалах? Я видела в свое время, когда у нас еще не был введен закон о запрете пропаганды гомосексуализма, сериал на одном из детских каналов, в котором четко считывалось, что как минимум у одного из главных героев гомосексуальная ориентация. И это считывалось достаточно хорошо, и это был детский подростковый канал, при том, что все было достаточно пристойно. Окружение этого мальчика относилось к этому абсолютно спокойно и нормально и не предлагало ему пойти и убиться. Но, с другой стороны, сейчас это будет воспринято как прямая пропаганда гомосексуализма.   В. Оболонкина: Я хочу сказать, очень важный момент – не конкретный разговор с детьми о гомосексуальности и об ориентации и так далее. Я считаю, что в наше время наше современное российское общество очень нетолерантно – речь идет сейчас не только об ориентации, а о большом списке пунктов. Нетолерантность – это значит непринятие чужих мыслей, религии, цвета кожи и так далее. Мне кажется, что одна из главных задач воспитания (например, на канале "О!" это является одним из принципов) – это воспитывать в детях толерантность. Потому что наше общество очень разрозненно и очень враждебно.   К.: В целом я с Вами абсолютно согласна.   В. Оболонкина: Задача детского канала - воспитывать толерантность, любую толерантность, даже к чужому мнению, к образу жизни другого человека, если он не асоциальный и не начинает мешать тебе и обществу. Сексуальная ориентация – это уже один из моментов, это крайне важно. Когда мы разрабатывали канал, одним из принципов было воспитание толерантности у детей, это важно.   Возвращаясь к теме языка, я думаю, что это тоже очень завязано на страну, в которой мы живем, на понимание и на аудиторию, на которую ты целишься. Например, если у тебя канал или площадка контентная и ты работаешь на аудиторию московских родителей, особенно в пределах Садового кольца, – то это один язык. А если ты ориентируешься на самую широкую аудиторию, на которую работает канал "Карусель", то у тебя совершенно другой к этому подход, и ты сразу, прежде всего, ориентируешься на всю страну. В данном случае, канал "Карусель", безусловно, работает на широкую российскую аудиторию, и поэтому у нас много разных тональностей, много, скажем так, микроаудиторий, на которые мы ориентируемся. Один из моих любимых проектов –  это "Лабораториум", например. Это программа научная, где мы рассказываем и проводим ряд научных экспериментов, поднимаем ряд вопросов: биологических, физических и химических. Но она, скажем так, программа нишевая, у нее на канале "Карусель"  рейтинги довольно средние. Но при этом, если говорить о её популярности на канале "О!", там тоже проект этот выходит, где совершенно другая аудитория, то мы гораздо больший отклик получаем от аудитории на канале "О!" по проекту "Лабораториум", в процентном соотношении с аудиторией на канале "Карусель".      Беседовала Яна Бельская. Ссылка на источник