Цифровизация для галочки

Пиковая ситуация с расстрелом школьников в Казани в который раз продемонстрировала всем нам, что формальное отношение к цифровизации и раздолбайство нельзя побороть запретами и штрафами для соцсетей, русским файерволом, пропагандой или борьбой с компьютерными играми. Пока подход к "Безопасному городу" формальный, а медицинские данные о психических отклонениях не доступны в один клик комиссиям по выдаче разрешений на оружие, случаи, подобные трагедии в Казани, будут оставаться актуальной угрозой. На прошлой неделе в Казани произошла трагедия. Напомним обстоятельства коротко. Нападение на гимназию №175 в столице Татарстана 11 мая совершил 19-летний выпускник этой школы Ильназ Галявиев. В результате стрельбы, которую он устроил из гладкоствольного охотничьего ружья Hatsan Escort PS, пострадали не менее двадцати пяти человек. Погибли семь детей и две учительницы. Галявиев признал вину. Следственные действия продолжаются. Перед совершением преступления стрелявший в Казани рассказал о планах массового убийства в Telegram-канале за 20 минут до колумбайна (это слово стало нарицательным после аналогичного ЧП в школе Columbine High School в американском штате Колорадо в 1999 году). За 15 минут до теракта Ильназ Галявиев сделал канал публичным. В течение часа модераторы соцсети заблокировали его за призывы к насилию. Основатель Telegram Павел Дуров спустя несколько часов после трагедии предостерег власти от поисков виновных среди третьих лиц, а также от повода превратить общество в цифровой концлагерь и устроить соцсетям очередную "охоту на ведьм". Если бы даже правоохранители мониторили все соцсети в режиме реального времени, заметил Дуров, они едва ли смогли бы предотвратить трагедию. Это, однако, не означает, что цифровые технологии никак не могли бы помочь избежать того, что случилось по вине всероссийского раздолбайства. Перед тем как убить девятерых человек, Галявиев попал в объектив сразу нескольких уличных камер. На видеозаписях видно, как он, одетый в черные куртку и балаклаву, грубые ботинки и с огромным ружьем наперевес, в течение минут пятнадцати бодро шагает по солнечным улицам, машет прохожим, а те машут ему в ответ. Система "Безопасный город" и городское видеонаблюдение (надо сказать, что они не первый год работают в Казани) вообще не распознали человека в таком виде как угрозу. Спустя пару дней выяснилось, что большая часть бюджета на эти программы уходит не на идентификацию личностей, оружия в кадре или запрещенных веществ, а на создание систем контроля нарушений ПДД. То есть для того, чтобы легко считывать номера и выписывать как можно больше штрафов. Оказалось, что камеры в Казани, при наличии на рынке уже готовых решений по распознаванию оружия (в том числе и отечественных), просто не обладали таким функционалом. А точно ли такая система должна называться "Безопасный город"? Так ли она должна выглядеть? Или от безопасности в ней одно название, или под безопасностью чиновники понимают вовсе не сохранение жизней и здоровья людей, а безопасность состояния госказны? Сейчас повсеместно внедряются системы распознавания лиц, того, что именно человек держит в руках, а в итоге мы имеем потраченные миллионы на такие вот "безопасные" системы в массе городов, но с точки зрения анализа данных недоработанные, недоделанные, не обладающие действительно важными функциями. Странно и то, что до сих пор в России цифровыми антитеррористическими системами снабжают только некоторые аэропорты, вокзалы, торговые центры, но никто не считает нужным установить такие комплексы в детских садах, школах, больницах, которые также являются уязвимыми и социально значимыми объектами, где массово находятся люди. Вся автоматизация, по сути, превращается в "галочки". Чиновникам на местах выдают денег и говорят обеспечить безопасность на дорогах в рамках "Безопасного города", сделать распознавание автономеров. Они отвечают: "Есть!" и делают ровно то, что им приказали. Никто не садится и не раздумывает, а что можно сделать еще, с чем еще могли бы взаимодействовать камеры, какой функционал они могут получить дополнительно. Власти всех уровней (а "Безопасный город" - это президентская программа) формально подходят к своим обязанностям. К слову, не лучше повели себя в ситуации с Галявиевым граждане. Никто из прохожих не подошел к парню с огнестрелом и не задал один здравый и очевидный вопрос: "А почему ты с оружием по улицам разгуливаешь?". Или хотя бы позвонил в полицию, ведь телефон (а то и не один) сейчас есть у каждого, и это тоже следствие развития технологий, но, видимо, делать селфи или стримить в какой-нибудь YouTube людям привычнее. Апатичные, бездумные и безответственные граждане рождают ровно такую же власть, таких же чиновников вокруг себя. И эту истину иллюстрирует в том числе и тот невероятный факт, что Галявиев смог с опухолью мозга (а она влияет на мысли, поведение и ощущения больного) получить разрешение на хранение оружия и охотничий билет. Для того, чтобы получить охотничье ружье, нужно обязательно по месту прописки в психоневрологическом диспансере пройти обследование психиатра, и это был единственный момент, когда Ильназа Галявиева могли бы поймать за руку до совершения чудовищного преступления. По регламенту проверяться владельцу охотничьего оружия нужно раз в пять лет. Думаю, не нужно пояснять, почему именно этот срок надо сокращать до полугода (а не возраст, с которого разрешается владеть оружием, до 21 года поднимать), если мы действительно хотим сделать так, чтобы люди с психическими отклонениями не имели доступа к оружию. Однако, и этого будет недостаточно. Причины казанской истории - не только в халатности и разгильдяйстве, но и в доступе к медицинским данным, и здесь новые технологии тоже могли бы помочь. Если бы в этом конкретном случае процесс выдачи разрешения на огнестрельное оружие был автоматизирован, если бы был единый медицинский реестр с особо опасными для социума болезнями, в котором было бы видно, кто, когда и какую информацию занес о гражданине, то у тех, кто выдал Галявиеву разрешение, была бы в моменте вся информация о его здоровье или нездоровье. Этих данных вовремя попросту не оказалось у врачей, которые приняли то судьбоносное решение. Не только в интернете нужно следить за психами-одиночками, а еще и там, где они получают лицензии на владение оружием. И именно здесь автоматизация и работа с данными должны быть выстроены максимально эффективно. Правительство России еще пять лет назад взяло курс на цифровую экономику и даже реализует соответствующую нацпрограмму. Различные министерства и ведомства регулярно победно рапортуют о создании и внедрении очередной государственной информационной системы (ГИС), а также о том, что эти ГИСы делают жизнь граждан проще, а общение с государством – комфортнее. Однако именно в такой жизненно важной сфере, как контроль выдачи огнестрельного оружия, система работы с данными либо вовсе отсутствует, либо выстроена таким образом, что те, кто принимают решение о выдаче разрешений, не имеют полного доступа к досье претендента. А ведь в условиях повсеместного перевода информации в цифровой вид организовать доступ, например, ко всем данным, которые есть на претендента в многочисленных ГИС, - вполне решаемая задача. Ссылка на источник